Новости общество Мир - iCity.life Тула

В Санкт-Петербурге в среду открылось 15-е Международное совещание руководителей служб органов безопасности и правоохранительных органов, где, кроме прочего, шла речь о безопасности на чемпионате мира по футболу, который пройдет в 2018 году в России. Но наверняка говорили силовики и о грядущей Олимпиаде в Рио-де-Жанейро, которую главари запрещенной в России организации "Исламское государство" (ИГ) называют своей очередной мишенью.

Каков сегодня вклад российских спецслужб в предотвращение террористической угрозы в других странах мира? Каким опытом они могут поделиться с зарубежными коллегами? Эти и другие вопросы РИА Новости задали ветерану органов безопасности и правопорядка — члену Совета по внешней и оборонной политике, генерал-майору ФСБ и генерал-лейтенанту полиции, писателю Александру Михайлову. Беседовал Владимир Ардаев.

— Александр Георгиевич, два с половиной года назад в Сочи состоялась зимняя Олимпиада. С точки зрения обеспечения безопасности Игр они прошли безупречно. Как вы считаете, у российских спецслужб действительно есть чем поделиться, например, со своими бразильскими коллегами?

— Конечно. Накоплен очень богатый опыт, создана мощная база данных. Директор ФСБ Александр Бортников сообщил на Международном совещании в Санкт-Петербурге, что под оперативным контролем находятся 220 лиц, потенциально готовых осуществить акции смертников. Но вопрос в другом: насколько нас слышат наши партнеры?

К сожалению, иные из них проявляют определенную глухоту — даже тогда, когда мы предупреждаем их о готовящихся терактах или о выезде за рубеж лиц, представляющих очень серьезную угрозу для страны пребывания. Поэтому, на мой взгляд, вопрос не в том, что мы говорим, а в том, как нас слышат.

— О каких партнерах речь — это страны Запада или Востока?

— У нас достаточно широкое сотрудничество, потому что со многими государствами мира ФСБ имеет двухсторонние соглашения, в рамках которых готово предоставлять и предоставляет информацию, имеющую прямое отношение к безопасности той или иной страны.

Западные государства — наши постоянные партнеры, которые оказались сегодня в сложной ситуации, поскольку не были готовы к тому, что у них сейчас происходит. К террористическим атакам, которые осуществляет не только ИГ, но и, скажем так, не вполне здоровые лица. Мы постоянно предлагаем свою помощь, и ее также постоянно отвергают. Не люблю заниматься конспирологией, скажу лишь, что совершенно понятно: спецслужбы западных государств не являются самостоятельными. Они вынуждены действовать под влиянием Соединенных Штатов, и любые наши предложения фильтруются не в Париже, не в Берлине и не в Лондоне, а в Вашингтоне. Им просто говорят: наше АНБ (Агентство национальной безопасности США — ред.) вам всё это может предоставить, не надо пользоваться помощью России. Знаете, основатель и первый директор ЦРУ Алан Даллес не случайно говорил, что существуют разведки дружественных стран, но не существует дружественных разведок…

— То есть в вопросы международной безопасности вмешивается политика?

— Это не просто политика. Это национальные интересы США. Когда они прослушивают телефонные переговоры руководителей дружественных им стран Западной Европы, то контролируют не только конкретно их, но и их спецслужбы. А это уже не политика, это натуральный разведывательный бандитизм. И это очень ярко иллюстрирует происходящие сейчас процессы.

— В чем состоит специфика обеспечения таких гигантских спортивных мероприятий, как чемпионаты мира, Олимпийские игры? Туда собираются десятки, а то и сотни тысяч людей, как среди них можно вычислить террористов?

— Прежде всего, давайте уточним, что терроризм бывает разный. То, что мы наблюдаем сейчас в Европе, это почти во всех случаях индивидуальный террор, совершаемый террористами-одиночками. Кстати, все заявления ИГ о том, что они берут на себя ответственность — от лукавого, там были просто убийства людей, не было заявлено никаких политических требований, и потому это вообще трудно назвать терактами.

— Помнится, в 90-е полевой чеченский командир Салман Радуев так поступал — брал на себя ответственность по каждому поводу…

— Точно! Один к одному. Как только происходит какое-то преступление, приобретающее общественную значимость, исламисты тут как тут. А мы, распространяя их заявления, им помогаем, играем на их поляне.

Чтобы обеспечить безопасность любого массового мероприятия, надо выявить вероятные угрозы. На первый взгляд, они очевидны — это атаки организованных террористических групп и неорганизованных одиночек. Тут очень важно понимать, с кем мы персонально имеем дело — снайпер должен видеть конкретную цель.

Если участников организованных групп мы можем вычислить и знать в лицо, то акты индивидуального террора практически предотвратить невозможно. Это могут быть не только взрывы на стадионах, но и в общественном транспорте, просто в толпе, а ведь в дни проведения больших массовых мероприятий много людей собирается не только на стадионах, но и на улицах.

— Невозможно предотвратить, а защититься?

— Вот поэтому, кроме средств контрразведывательного характера, необходимы и средства физической защиты — с помощью техники, собак или другими методами выявлять наличие у тех или иных людей взрывчатки, оружия. Но и это, в свою очередь, влечет опасность — часто взрывы осуществляются именно при проходе через зону досмотра, где всегда тоже большое количество людей, и обеспечить их стремительное прохождение через эти зоны просто невозможно.

Кстати, если говорить именно о спортивных состязаниях, то угроза терактов — не единственная, есть еще и буйные болельщики. Это уже вопрос поддержания общественного порядка, но его тоже необходимо предусматривать, заранее определив силы и средства, позволяющие быстро, эффективно и жестко подавлять возникающие беспорядки. Французская полиция, как видим, оказалась в этом вопросе не на высоте.

Наконец, очень важная задача стоит перед миграционными и пограничными службами, которым необходимо в потоке прибывающих в страну выявлять лиц, находящихся в международном розыске, подозреваемых в совершении или подготовке к совершению такого рода преступлений.

— Каких же сил обычно требует такого рода работа — в целом, в комплексе?

— При проведении чемпионата мира по футболу во Франции было задействовано порядка 90 тысяч сотрудников полиции, жандармерии и специальных служб.

Если разделить на 9 городов, где проводился чемпионат, то с учетом численности местного населения и прибывших гостей получается не так уж много.

В 1980 году я работал в штабе проведения московской Олимпиады и для сравнения могу назвать некоторые цифры, которые ранее никогда и никем не озвучивались: только в оцеплении по периметру Большой спортивной арены у нас находились 4,5 тысячи человек, в основном курсанты Ташкентского милицейского училища. Еще вдвое больше — на самой арене, вокруг нее, в местах проживания спортсменов и гостей Олимпиады. А вообще на обеспечение безопасности нам тогда выделялись такие силы, какие требовались, — безо всяких ограничений.

Что будет в Бразилии — не знаю. Непростая страна с высоким уровнем преступности, много бандитствующих группировок, сложная криминогенная ситуация, так что вопрос общественной безопасности будет там стоять достаточно остро. И там должны быть задействованы очень большие силы с огромными правами для полицейских.

Кроме того, все спортивные делегации будут обеспечены своими структурами безопасности, которым предстоит эффективно взаимодействовать с бразильскими спецслужбами. Без этого спокойно провести Олимпийские игры будет просто невозможно.

— А насколько эффективным бывает взаимодействие служб безопасности с организаторами Олимпийских игр — они не мешают друг другу?

— Работа спецслужб должна быть эффективной, если надо жесткой, но незаметной. Она не должна мешать проведению Игр, не должна диктовать организаторам свои условия, если для этого нет каких-то мотивированных обстоятельств. Необоснованно жесткие меры способны нанести стране политический ущерб.

Именно так мы и работали на московской Олимпиаде — выверяли и согласовывали всю свою деятельность с ее организаторами.

Я надеюсь, что наши бразильские коллеги изучили и учли опыт других стран по обеспечению безопасности на Олимпийских играх. Наверняка они советовались и с нашими коллегами — по опыту Игр в Сочи. Как конкретно будет обеспечиваться безопасность в августе, какие будут привлекаться силы и средства, будет ли задействована армия — мы пока не знаем.

Должен сказать, что сама обстановка, когда на улицах появляется много полицейских, уже становится сдерживающим фактором. Я, кстати, прогнозировал, что по этой причине никаких терактов во время чемпионата Европы во Франции не произойдет. И не произошло. А вот с болельщиками опростоволосились.

— Заявление ИГ о подготовке терактов в Рио вас не настораживает?

— Думаю, здесь много блефа. В Бразилии нет такой концентрации беженцев и лиц, выехавших из "опасных" стран. Заявление это сделано на упреждение — чтобы потом любое чрезвычайное происшествие на Играх, если оно произойдет, тут же соотносилось с ними. Это очевидный пропагандистский ход, сделанный в рамках информационной войны. Важно не идти у них на поводу.

— Скажите, а в Сочи были применены какие-то новые методы и приемы обеспечения безопасности?

— Со времени московской Олимпиады очень много нового появилось. Такие технические средства, о которых тогда и мечтать не могли. При необходимости можно слушать переговоры и читать электронную переписку любых лиц, которые могут представлять интерес в плане обеспечения безопасности. Появились приборы, способные обнаруживать взрывчатку, теперь не только собаки это могут. Российские законы всё это позволяют — у нас хорошие законы, никакого "пакета Яровой" не надо.

Но, знаете, старые, надежные, проверенные методы тоже нельзя сбрасывать со счетов. Никакие средства технического мониторинга не могут заменить, например, агентурную работу.