Горячий привет, ГЕЙропа!
На прошлой неделе я имела удовольствие провести несколько дней в Санкт-Петербурге. Моя русская подруга отмечала свой 30-летний юбилей. Я до этого не была в этой Crazy Russia (англ. в сумасшедшей России — прим. пер.) и поэтому сразу же пришла в восторг от великолепных синагог, от оживленных баров и, прежде всего, от открытых, жизнерадостных людей, с которыми я познакомилась на этой вечеринке. С удивлением я обнаружила, что большинство женщин в районе 25 лет были уже разведены и имели, по крайней мере, одного ребенка дошкольного возраста.
«Здесь женщины рано выходят замуж, чтобы обеспечить себя в финансовом плане. Это нормально», — объяснила мне моя подруга Даша. Но, вероятно, также быстро они обнаруживают, что их мужья им изменяют — и они расходятся. Дети у них появляются, когда им немного за 20 лет — довольно рано, на мой взгляд. В моем окружении многие (делающие карьеру) женщины начинают думать о потомстве только после 40 лет. Над этим Даша смеялась до упаду. «Вы, немки, просто ненормальные. В 40 лет! Полная ерунда. В России ни одна женщина добровольно не будет рожать после 30 лет, — утверждала она. — Здесь это считается рискованной беременностью. Кроме того, многие женщины боятся того, что они больше уже не смогут поддерживать в приличном состоянии свой зад, живот и грудь, когда им будет столько лет. Детей здесь стараются завести как можно раньше, и затем уже не думать об этом. Подобный совет дают даже российские гинекологи!»
Правильное время для рождения ребенка — его не существует?
Мне это показалось довольно интересным. То есть, получается, мы в Германии поступаем не особенно мудро — ждем целую вечность, пока, наконец, все внешние обстоятельства, то есть доход, квартира, партнер, (якобы) великолепно сложатся. Потому что этого, наверное, никогда не будет. И потом вдруг — бамс — тебе уже 40, у тебя, правда, много денег и прекрасная квартира, но ты по какой-то дурацкой причине не можешь (больше) забеременеть. Или будешь вынуждена потом, когда тебе далеко за 50 или под 60, выяснять отношения с кем-то, кто еще не вышел из пубертатного возраста. «Если хочешь иметь детей, то, лучше всего, заводи их как можно раньше», — поучала меня Даша.
Тем временем атмосфера на дне рождения стала довольно беззаботной, водка лилась рекой и, казалось, все перестали думать о том, состоят они в браке или нет, разведенные они или одиночки — все стали как-то ближе прижиматься друг к другу. «Я же говорила: здесь любовные истории — дело нормальное, — прошептала мне в ухо Даша. — Я знаю некоторых русских мужчин, у которых есть пять или шесть подруг одновременно. Вот у этого, например…»
О Боже, «голубой» дизайнер!
Между тем я сидела с четырьмя мужчинами и тремя женщинами за столом, все были хорошо одеты. Я сказала, что восхищаюсь русским дизайнером Гошей Рубчинским. На мои слова сразу же отреагировала девушка, сидевшая на высоком табурете: «Но он же ГЕЙ! Ни за что не буду носить его вещи. Ведь он же болен». Я была, конечно же, поражена (до этого она казалось такой общительной и непредубежденной — open minded), и я не понимала, стоит ли мне принять участие в этой дискуссии или лучше промолчать, поскольку это, вероятно, было делом безнадежным.
Это стало для меня очевидным, когда один из молодых людей через некоторое время обнаружил за соседним столом обнимающуюся голубую парочку и заорал: «Это же отвратительно! Их нужно избить или запереть. Я сейчас пойду к ним и скажу, что они должны уматывать отсюда». Тут я сильно разозлилась. «Ты в своем уме?» — спросила я его, не скрывая своего бешенства. Но он лишь презрительно на меня посмотрел. «Ну да, вы же ГЕЙропейцы ненормальные. Вы с вашими гейпарадами и гомосексуальными свадьбами… Это так отвратительно! Вы даже не замечаете, как тем самым превращаетесь в обезьян?!»
Однако бары для голубых просто супер…
О-кей, те русские, с которыми я встречалась, с удовольствием называют Европу ГЕЙропой. Но мне еще не все было понятно. Возможно, вина лежит на правительстве, поскольку открытая демонстрация гомосексуальности в России считается «пропагандой» и запрещается. «Конечно, никто здесь не бегает и не раздает геям штрафные квитанции, — сказала мне Даша через некоторое время. — Тем не менее, у тебя легко могут возникнуть проблемы, если ты публично будешь защищать свою сексуальность».
Неужели все русские, на самом деле, такие ненормальные? Понятия не имею! Но, поверите ли вы или нет, через некоторое время мы оказались в одном баре для геев. Таковых в Санкт-Петербурге предостаточно. «Здесь спокойно, да и музыка просто лучше», — говорит Даша. Все же некоторые вещи везде в мире одинаковы.