Польское кино под давлением патриотических политиков
Польский фильм оказался в центре политической повестки дня. Споры об «Иде» положили начало масштабным дебатам о подаче истории, когда в стране задули новые националистские ветры. Ванда Бенджеллуль отправилась в Варшаву в поисках души польского кино.
На автобусной остановке на одной из оживленных улиц висит афиша, какими сейчас заклеена вся Варшава. В драматических тучах виден красно-белый хвост самолета и название фильма — «Смоленск». Подзаголовок гласит «Трагедия, которая потрясла Польшу». Конечно, национальная травма в результате этой катастрофы то и дело всплывает в разговорах поляков, и, вероятно, сейчас это происходит даже чаще обычного. Моя поездка приходится на шестилетнюю годовщину авиакатастрофы, унесшей жизни президента Леха Качиньского (Lech Kaczynski) и прочих пассажиров самолета. Собственно, предполагалось, что премьера сильно запоздавшего фильма состоится на днях, но когда я звоню продюсеру, чтобы получить разрешение на предпросмотр, в ответ звучит «нет». Присутствовать при монтаже? Ответ «нет». Встретиться с режиссером Антонием Краузе (Antoni Krauze)? И снова «нет». Премьеру опять перенесли. Скоро становится ясно, что фильм окружен не меньшим количеством слухов, чем изображенное в нем событие.
В субботу в начале апреля проходит большая акция протеста перед парламентом Польши в связи с предложением ужесточить законодательство в сфере абортов. Собрались тысяча женщин и мужчин с плакатами и виселицами — символом нелегального аборта. С тех пор как национал-консервативная партия «Право и справедливость» пришла к власти прошлой осенью, демонстрации сменяют одна другую. Новое правительство критикуется Европейским Союзом, который считает, что оно своими быстро принятыми поправками к законам угрожает демократии в стране. Но крупные перемены лучше всего видны в мелких деталях. В местном отделении почты появился целый стенд с патриотическими раскрасками для детей, в них — польский орел и знаменитые поляки, например, Коперник. Сейчас «патриот» — ключевое понятие в Польше. Это слово отпирает и закрывает как профессиональные, так и частные двери. Вы настоящий патриот? Что такое настоящий патриот?
В таких обстоятельствах нелегко вывешивать польское грязное белье на международное обозрение, а многие считают, что «Ида» (Ida) Павла Павликовского (Pawel Pawlikowski) именно это и делает. Фильм показывает преследования евреев поляками во Вторую мировую войну. Неброская черно-белая картина прошла практически не замеченной в кинопрокате. Но получив «Оскар» как лучший иностранный фильм 2015 года, «Ида» стала предметом широкой дискуссии. Лидер «Права и справедливости» Ярослав Качиньский (Jaroslaw Kaczynski) прокомментировал, что он, конечно, рад такому успеху, но предпочел бы, чтобы награду получил, скажем, фильм о ротмистре Витольде Пилецком (Witold Pilecki), офицере Второй мировой войны. Другими словами, фильм о польском герое.
С тех пор дебаты вокруг «Иды» не прекращаются. В феврале фильм был показан на канале TVP2, причем его предварял критический сюжет, в котором, помимо прочего, было сказано, что фильм исторически некорректен и никогда бы не выиграл «Оскар», если бы не «проеврейский тон». Во время показа на экране демонстрировались врезки с текстом о том, что не все польское население участвовало в преследованиях евреев, а многие, наоборот, помогали им скрываться от нацистов. Этот показ вызвал бурную реакцию и в Польше, и за рубежом. Союз польских режиссеров выступил с публичным призывом, в котором присутствовали такие формулировки, как «за 25-летнюю историю свободных медиа в Польше фильм впервые сопровождается однозначным идеологическим толкованием». Призыв подписали многие прославленные режиссеры, такие как Агнешка Холланд (Agnieszka Holland) и Роберт Глинский (Robert Glinski).
Среди участников критического сюжета был известный кинокритик Кшиштоф Клопотовский (Krzysztof Klopotowski), который ведет собственную передачу на правом телеканале Telewizja Republika. Он — один из немногих, кто защищает взгляд правительства на культуру. Он считает, что власть должна иметь определенное влияние на часть киноиндустрии, потому что политикам присуще большее уважение к национальному, чем творцам.
«Влияние должно, однако, ограничиваться общими советами о том, какие темы следует затрагивать и где искать финансирование», — поясняет Клопотовский.
По его мнению, TVP2 не подвергал «Иду» цензуре. Критик считает, что Павликовский, не дав пояснений перед фильмом, продемонстрировал неблагодарность стране, которая сделала возможным для него выиграть «Оскар». Шум вокруг показа режиссер воспринял спокойно.
«Я хорошо знаю этих людей, они режиссеры или кинокритики. Им свойственна политкорректность, также они по понятным причинам беспокоятся за свою карьеру», — говорит Павликовский.